Ну и погодка.  Я брезгливо сморщился, стряхивая с лапы комок полурастаявшего грязного снега. Вас удивляет, что уличный кот такой брезгливый? Ха.   Волчок (это я, чтобы вы знали), не всегда был таким. Но все однажды проходит, лафа в доме у хозяев кончается и ты, одинокий и никому не нужный, сидишь  на люке теплотрассы, стараясь поймать немного тепла. Ну и сволочи же мои прежние хозяева. Выкинули на улицу, как надоевшую игрушку. Ну да  я возвращаться в их дом тоже не хочу. Натерпелся.
Мимо важно прошествовала какая-то бабулька с  тяжеленными сумками. Ммм… А запах… Наверняка колбаска. Или курочка. Только не про мою честь. Тоскливо проводил ходячий гастроном взглядом, отвернулся, чтобы не искушаться и постарался поудобнее устроиться на люке. В смысле, подальше от  лужицы, образованной стаявшим снегом. Хотя… Какое мне, собственно, дело? Подумаешь, какой-то бродяга строит из себя принца Уэльского.  Брезгливый я мой. Недалеко от люка осторожно приземлился голубь. Похватал чего-то, попрыгал, с  диким ужасом уставился на меня и…  Поминай, как звали. Вот бы сейчас голубя. Жирненького, вкусненького… Мечта кота. Эх. Не везет мне сегодня. Обычно бабка какая-то расщедривается, бывает, притащит супчику там, колбаски  малость. Жалеет.  Побольше бы таких сознательных гражданок. И такой гуманитарной помощи голодающему Поволжью.  Но нет: сегодня грузовик с помощью был захвачен террористами. Откуда такие познания? Да так, часто у хозяев телик смотрел. Перед образованными дорога всегда открыта. Вон наш дядя Ваня – дворник с высшим образованием.  Уважаю.
Надоело валяться ковриком. Теплотрасса теплотрассой, а снег никто не отменял. И голод, кстати, тоже. Вот это, правда, жаль. Я был бы только рад. Встал, потянулся, прилизал всклокоченное плечо. Почему всклокоченное? Пожили  бы с  мое на улице, я бы на вас посмотрел. Еще не такие бы стали. Был у меня знакомый, Братан его звали, у него вообще была лапа сломана. Какой-то урод на машине наехал. Попадаются же. Самому бы ногу сломать, посмотрел бы я, как бы он запел. Сволочь.
Где же можно нормально перекусить? Рядом кафешка – туда и соваться нечего. Выпиннут, как пить дать. Я пробовал. Больше не полезу. Значит остается только мусорка.  Делать нечего. Хочешь жить – умей вертеться. Кажется, так курица гриль говорила? А она с голодухи ничего. Я один раз такую спер. Вкусная, зараза…
Полез  в  мусорку. Нашел  обгрызенную пиццу(одна штука), старю колбасу(вот тут повезло. Можно и  Макса, другана моего, угостить). Насчет пиццы – школа рядом, пацанва выкидывает. А вот колбасу точно какой-то дурак выкинул. Ну и что, что сморщенная? Ну и что, что, наверное, испорченная? Ладно, пиццу сгрызу сам, колбаской поделюсь с товарищем. Быстренько  выбираю колбасу с поверхности хлебо-булочного изделия, рву краковскую. Хочу захапать побольше до прихода Макса. Поздно… Он уже нарисовался…
-Волчок, здорово. Поделишься с другом? - О, я ж его не описал. Короче говоря,  крупный кот с грязно-белой шерстью и зелеными глазами. И н-а-а-аглый…
- Здорово, Макс. Садись. -  Пододвигаю ему  обгрызенную половинку краковской. Свою долю я уже съел, но провожать каждый кусок голодными взглядами это мне не мешает. И кто сказал, что я делюсь безвозмездно. Он мне на прошлой неделе  крысу подогнал! Здоровая, скотина. Два дня балдел, хоть сумел заныкать подальше. А то бы остался с носом. Котов поблизости тут много шатается.
Разговор закончился решением полазать еще в паре мусорок.  Спросите, почему я весь диалог не привел?  Да долго слишком. И неинтересно. И  места много занимает. И вообще… Ой, чего-то я отвлекся.
Раз пошли на дело я и Макс… Короче говоря, ничего не нашли, но зато получили метлой от дворника.  Видите ли, мусор раскидываем. А ты нас корми, и будет на участке твоем порядок. Но все равно: жадюга. Объедков зажал. Это тот самый, с высшим образованием. Жлоб. А я его хвалил? Забудьте немедленно!
Вернулись мы только поздним вечером, веселые и довольные, некоторое время поорали песни, действуя на нервы всему двору,  и завалились спать на той же теплотрассе. Что-что.  Пузырек с валерьянкой нашли, вот и нализались. И пусть расколотый. И пусть валерьянки на донышке. Не так уж и много радостей в нашей жизни...

- Иди сюда,-  Виктор присел на корточки рядом с задним колесом своей "девятки" и поманил  тощую ободранную  дворнягу, свернувшуюся на грязном снегу обочины. Пес поднял голову, тускло посмотрев на человека и снова опустил ее, словно демонстративно отводя безразличный взгляд куда-то в сторону.
- Ты так вот, да? Эх ты... Псина,-  беззлобно поддел мужчина. - К тебе по-хорошему, а ты? Жук ты брат, вот что я тебе скажу. Тот еще жук...
Когда-то рыжий, а ныне скорее грязно-серый желтоглазый  кобель никак не реагировал, все так же опустив  голову на лапы и безразлично разглядывая машины, проносящиеся по трассе.
- Оставь ты его лучше.  Я на этой дороге уже месяц стою, так он тут каждый день обретается. Говорят, ждет...
- Кого ждет?- спросил Виктор, поднимаясь,  распрямляя спину и поворачиваясь к неожиданному собеседнику, которым оказался долговязый гаишник в лейтенантских погонах.
Тот пожал плечами, задумчиво глядя на собаку.
- Сам не видел, но ребята говорили, что где-то два месяца назад здесь была авария. Ну ты, наверное, слышал. В новостях показывали, в газетах писали...
Виктор кивнул. Происшествие, чуть ли не каждый день случающееся на дорогах нашей бескрайней Родины, унесших множество жизней. Только вот самое поганое, что эти случаи никого ничему не учат. Народ посмотрел по телику, поохал и забыл, отвлеченный каким-нибудь долларовым обрывом где-нибудь на Ямайке, лихачам и пьяницам за рулем вообще все по барабану, таких только могила и исправит, и в результате ничего не меняется. Никто не становится умнее, никто не вбивает себе в пустую голову, что так НЕЛЬЗЯ... Нельзя напиваться и ездить, рискуя не только убиться самому, но и искалечить других, нельзя кичиться скоростью новой тачки и устраивать гонки на улицах, нельзя думать, что тебе все можно. А ценой за эти игры со смертью  становятся перечеркнутые жизни...
- Ну так вот,-  продолжил гаишник,- ехала семья в соседний город к родственникам. Отец, мать и сынишка, мальчонке лет десять, классе в третьем-четвертом, наверное. Этот вот друг,- лейтенант кивнул в сторону меланхоличного кобеля,- с ними. Ну а дальше...
Парень вздохнул и вытащил из кармана полупустую пачку сигарет, протянул Виктору:
- Будешь?
- Не надо. Я года три как бросил.
- Ну ладно,- гаишник достал из кармана зажигалку, щелкнул и затянулся, на несколько секунд замолчав.
- Ну а дальше что случилось?- спросил Виктор.
- Да погибли все,- мрачно сказал лейтенант. - Урод один пьяный за руль сел. Представь себе - гнал по встречке со скоростью больше сотни. Они даже не успели ничего понять... Убил бы,-  неожиданно рявкнул он, в очередной раз вдыхая сигаретный дым. - Не должны такие сволочи жить. Не должны.
- А как он-то выжил?- спросил Виктор, стараясь не смотреть в мрачные глаза лейтенанта. Он не стал уточнять, кто именно:  вопрос был понятен и без конкретного указания.
Вот кого ждал этот облезлый пес со всей верностью, присущей собачьей душе - тех,  кому он служил, кому верил, не сознавая, что они никогда не придут. Не взлохматят рыжую шерсть на загривке тонкие женские пальцы, мальчишечий голос задорно не отдаст никакой команды, не будет скупой, но сказанной от чистого сердца мужской похвалы...
Собеседник молча пожал плечами и швырнул дымящийся окурок на асфальт, зло приминая его поворотом подошвы.
- Сам не знаю. Не повезло ему, бедняге...
Виктор промолчал. На самом деле: что было бы лучше для верного собачьего сердца? Навсегда остаться с теми, кого он любил, или тихо угасать в непонятной, уверенной надежде, что хозяева просто ушли? И обязательно вернутся за ним, что бы не произошло.
- А что с этим... Который аварию устроил?
Назвать эту сволочь человеком просто не поднялась  рука.
- Отпустили его,- сплюнул парень. - Он сыночком какого-то  бизнесмена оказался, тот и отмазал. Отделался условкой, гад. Нет справедливости на свете...
- Это да.
- Смотрю вот на этого пса и удивляюсь: как можно так ждать? Наверное, так только собака и умеет. Человек - он что,-  гаишник махнул рукой.- Нет в человеке такой преданности.  Нет, да и не будет никогда.
Словно наконец почуяв, что говорят именно о нем, кобель приподнялся и посмотрел на людей. Все же как глупы те, кто говорит, что животное не умеет чувствовать,- бросилось в голову Виктору. В глазах пса было столько тоски и боли, что назвать его даже животным казалось кощунством. По меньшей мере - член семьи. Брат...
Любящая душа, которая не сойдет с этого места до своей смерти. Душа, которая никогда не сможет уйти в чужой дом, предать тех, кто оказал ей доверие. Душа, которая никогда не забудет домашнее тепло...
  Словно уловив мысли Виктора, заговорил лейтенант:
-  Наши пытались его забрать к себе,  он не пошел. Животина... Она тоже все понимает.
Мелкие, хлещущие крупицы снега, скорее  даже серые, чем белые, закружились в воздухе, приподнимаясь и опускаясь на порывах ветра, виляя меж фигур двух людей и  тощей собаки, с надеждой смотрящей на серое полотно трассы, по которому неслись автомобили.

- Ле-енка!- ломающийся голос  паренька, стоявшего под окном, пронесся через рупор сложенных ладоней и ворвался в форточку, вежливо похлопав по плечу девушку, крутящуюся перед небольшим трюмо, подводя губки и упорно размышляя, какие сережки надеть – с камушками или гвоздики?
- Уже бегу,- весело подмигнула она отражению, быстренько  доводя линию бровей, и полезла в шкаф, доставая сразу две сумочки. Обе были отличными, но какую же выбрать? Небольшая белая с гирляндой из цветов, выложенных стразами, идеально шла к ее светлой курточке, а мышиного цвета, с длинным ремешком, сногсшибательно смотрелась вместе с серыми сапожками и шарфиком. Просто нерешимая дилемма….
- Ле-енка!
Лена вздохнула, решительно запихала на место белую сумочку, схватила мышастую и выскочила в прихожую, попутно похватав с туалетного столика все, что теоретически могло понадобиться, и кое-как распихала все это по двум отделениям несчастной сумки.  Помада, зеркальце, косметичка.…  Полностью, ибо мало ли. Ключи от дома, изящный кошелечек с наличностью количеством пятьсот рублей  и… мобильник. Ну где же он?
- Ле-енка!
- Сейчас, Вить, сейчас,- пробормотала она, мечась по квартире уже в обуви и куртке,- сейчас. Только сотик найду…
"Самсунг" неожиданно оказался мирно лежащим на туалетном столике,  куда девушка его положила после прочтения очередной Витькиной эсэмэски. Лена бросилась на него, как ястреб на воробья и быстро запихнула мобильник в карман,  в страшной спешке вылетая на лестничную клетку и захлопывая за собой входную дверь, торопливо поворачивая ключ в замке, и птицей помчалась вниз, перескакивая через ступени. Дождавшись торжествующего пиликанья домофона, девушка выскочила в царившую снаружи свежесть февральского дня и остановилась, высматривая знакомую долговязую фигуру в смешной ушанке.
- Вить, ты где?
Тишина. Только воробьи возятся на снегу, чирикая и подпрыгивая.
Витя, это что, шутка?
Молчание.
Рука Ленки,  придерживающая на плече сумочку, опустилась, а ресницы предательски задрожали. Конечно, он не дождался и ушел. Без нее.  Неужели все из-за того, что она хотела ему понравиться и лишь поэтому так долго собиралась? Ма-а-ма…
Лене хотелось плакать, что она потихоньку и начала приводить в исполнение, шмыгая носом и едва удерживаясь от того, чтобы не зареветь во весь голос, ударившись в неконтролируемую истерику.  Может быть, она весь год ждала именно этого момента.  Этой валентинки,  которую она обнаружила в кармане своей  куртки. Этого приглашения в кино на новый фильм. Этого…
С данного этапа самоистязания ее заставили сойти две широкие ладони, появившиеся откуда-то сзади и плотно легшие ей на глаза. Не глядя, Леночка размахнулась сумкой, в сердцах не заботясь о том, что вполне может ненароком пришибить несчастного этим тяжеловесным складом вещей первой необходимости. Видимо, эта мысль не успела ее догнать, потому что этот кто-то явственно сказал "ой" и опустил руки, а затем взору разъяренной Леночки предстали смеющиеся карие глаза Витьки, предусмотрительно отскочившего от нее на пару шагов. Что примечательно, слезки высохли мгновенно, да и желание промочить слезами насквозь чью-то спасительную жилетку, заодно накапав гигантскую лужу на пол,  моментально пропало, уступив место банальной обиде …
Они несколько секунд смотрели друг на друга: Лена -  мрачно насупившись и шмыгая носом, Витька – с веселой настороженностью в глазах, и вдруг в голос расхохотались так, что две бабульки, семенившие к скамеечке от ближайшего подъезда остановились и уставились на них, как на сумасшедших.
- Мир?
- Само собой, я на тебя долго сердиться не могу. Только больше так не шути, ладно?
- Заметано,- с серьезным видом, но едва сдерживая смех, кивнул парень, галантно сгибая руку кренделем. – Ну что – в кино?
- В кино,- важно подтвердила Лена,  беря кавалера под руку. – Но только в случае моральной компенсации.
- Это какой же?
- Дай подумать. Ну.… Чтобы залечить мои душевные раны, мне потребуется по меньшей мере чашечка чаю с пирожным.
- Хм, дай подумать…
Когда голоса молодых людей затихли в отдалении, бабульки, уже расположившиеся на скамейке переглянулись и одновременно расплылись в улыбке.
- Эх, молодежь…

Над Лесом неспешно плыли грозовые, с темным подбрюшьем тучи. Надвигалась гроза – одно из тех буйных, никому не подвластных явлений природы, иногда обрушивавшихся на эти мирные земли. Для волчьего племени, а, точнее, той ветви от древнего общего корня, образовавшей Стаю, гроза была не просто грозой, а одним из проявлений Великой Матери - Мо’Каш. Только вот в мнениях, считать грозу милостью Мо’Каш или же, наоборот, принимать за ее гнев, разные поколения шаманов Стаи имели соответственно, разные мнения, сходящиеся лишь в одном пункте. В том, в котором говорилось, что само время, когда сверкают молнии и ворчит гром, необычное и загадочное, обладающее собственной странной силой. Время, когда может произойти все, что угодно. Судьба рожденного в эту пору ярка, как вспышка молнии, но та же судьба зачастую снабжает его властным, волевым характером и жестким сердцем. Впрочем, это лишь верования, пришедшие со времен Великих Сезонов, когда в Лесу еще жили Первородные.
Великий Лес повидал на своем долгом веку многое. Бесчисленные пожары, выжигающие обширные пространства, могучие ветра, с корнем выдирающие вековые стволы. Но все это по своей сути было ничем для его зеленого сердца, которое еще ничто не смогло поколебать. Что же говорить о какой-то грозе, которая была ничем для пережившего разрушительные бури многих веков? Однако сейчас Лес застыл в выжидающем молчании. Все же это было не то молчание перед обычной грозой, когда, казалось, даже воздух останавливается без движения. Нет. Все вокруг – и деревья, и кустарники, и травы – словно чего-то ожидало. Того, что непременно должно было случиться.
Гроза набирала свою мощь. Никто бы не сумел углядеть, как и когда редкие вспышки молний и глуховатое запаздывающее ворчание грома превратились в мощные, сменяющие один другой разряды, сопровождающиеся грозным рычанием. А в довершение всего, лишь стоило чуть успокоиться молниям и грому, хлынул тяжелый, крупный дождь, отстукивая барабанную дробь по молодым листьям и мокрой земле, сопровождающийся завываниями ветра, швыряющего капли в деревья. Ливень и ветер продолжали яриться, упрямо пытаясь сокрушить зеленую твердыню Леса, но в конце концов отступили, сокрушенные его непокорностью и потихоньку улеглись – сначала ветер, а потом утих и ливень, растаяв обычным дождем, в проблесках угасающей силы стихии растянувшись на несколько часов. Впрочем, понятие это весьма приблизительное: доселе среди волков не нашлось никого, кто бы дерзнул измерить время.
Старый, порядком потрепанный сединой волк уныло следил за стекающими по коре ближайшей рябины каплями дождя, привалившись к покрытой мхом стене своей пещеры. Опять этот дождь. Ну скажите на милость, сколько можно? Льет и льет битую неделю, почитай с самого его возвращения после недолгого отсутствия. Почти с той грозы. Будто бы больше нечему было найтись на его старую голову. Он-то с проходящими сезонами моложе не становится, скорее наоборот. И мучительную ломоту в костях никуда не денешь.
Старик отвернулся, отказавшись от созерцания «работы» дождя и побрел, с трудом переставляя лапы, вглубь своего обиталища. Да… Старость – не радость. Скорее бы прекратился этот противно моросящий день и ночь дождь и наконец выглянуло солнце. Лично его суставы давно уже его требуют. Может, прогрелись бы, да и перестало бы их выворачивать, как бывало каждый раз, когда в Лесу было так же сыро. А так… Словами тут не поможешь. Даже шаман Стаи иной раз не может совладать с собственными болячками.
За спиной шамана раздались мягкие, уверенные шаги. Затем послышался негромкий плеск и – как показалось старику,- даже негромкая ругань. Видимо, посетитель умудрился наступить прямо в ту огромную лужу на пороге, на которую падала тень он небольшого выступа над входом. Волк недовольно скривился, впрочем, с похвальной быстротой придав морде обычное выражение, пока гость не заметил его недовольство. Этого еще не хватало. Может, выяснит, что надо, да и уйдет. А он, старик, немного прикорнет, как и намеревался поначалу.
Шаман нехотя обернулся и прищурил близорукие глаза, пытаясь разглядеть посетителя, стоящего на пороге, в неверном свете пасмурного дня, но вскоре оставил практически бесплодные попытки, отметив лишь то, что вошедшему пришлось изрядно пригнуться в силу высокого роста. Из всех волков Стаи, насколько позволяла ему его дырявая память, он помнил только одного, кто обладал бы такими ростом и размерами, значит…
- Повелитель Тэнно! Какими судьбами?- шаман вновь развернулся и поплелся к продуваемому выходу. Если его старый нос не подвел, то это и впрямь вожак. Хотя, если за это время в Стае появился еще один такой великан и на пороге сейчас стоит именно он – позору до конца своих дней не оберешься…
- А ты что, не догадываешься?
Старик напряг память, но безуспешно. Хоть убей, а подходящей причины для визита вожака придумать он не мог. Еще один минус старости – чем больше тебе сезонов, тем забывчивей ты становишься.
- Нет, не догадываюсь,- вздохнув, признался он. Кого-кого, а Тэнно лучше не сердить. А этого непременно добьешься, если надумаешь соврать, да и ляпнешь что-нибудь не то. Тогда только держись…
- Ну, Акам, от тебя-то я этого не ожидал. Про новых наследников забыть,- при этом упоминании твердый голос волка слегка потеплел,- это я не знаю, какую голову на плечах надо иметь.
- Старую и забывчивую,- фыркнул шаман. – Меня тогда вообще здесь не было, я только два дня назад вернулся. А насчет того, что ты мне сообщил – новость просто отличная, но мне ее никто сообщить не удосужился.
- Как это никто?- практически прорычал Тэнно. Сдержанностью характера он никогда не отличался. – А Бук? Я же ему лично указание дал, чтобы он тебя оповестил! А он так и забыл! Ну я ему задам…
Акам едва подавил довольную улыбку. Бук был его лентяем-учеником с головой, забитой чем угодно, но только не тем, что шаман в нее упорно впихивал. Например, подросток запросто мог заявить, что омела – подвид горного зайца, а стерлядь чуть меньше пескаря. Так что старик был даже рад подобной реакции со стороны вожака: может, прочистит юному недотепе мозги. У него-то они как раз в хвосте.
- Прошу вас успокоиться,- вздохнул Акам. Не хватало еще, чтобы он тут битых два часа бушевал. А с Буком он и сам разберется. Попозже.- Я мог и сам забыть, голова-то дырявая.
- Ладно, забыли. Не вини себя. Лучше скажи мне вот что: ты часом не запамятовал, что скоро моя семья будет должна представить Стае наследника?
- Конечно же нет!- без запинки соврал шаман. Здесь вроде бы на вранье не попадешься. А все же приятнее, когда о твоей забывчивости вспоминают поменьше. - Но наследного принца и выбирать не надо, он и так рождается первым.
- А я вот так не думаю,- взгляд Тэнно был странно задумчив.- И я уже принял решение. Наследным принцем, а после и вожаком станет мой второй, младший сын.
- Но это же противоречит всем устоям! Прошу вас, повелитель, пересмотрите свое решение!
- Нет, Акам, не могу. Да, я знаю, что наследником становится старший. Однако второй волчонок крепче: он попросту сильнее брата. И я боюсь, что его брат может просто не выжить.
- А если он все же выживет?- вскинул голову старик.- Как вы потом ему объясните то, что по сути будущий вожак он, а это место занял его брат? Вы же знаете, к чему это все может привести.
- Он не будет ничего знать,- глаза вожака блеснули в сумраке пещеры.- Он будет думать, что он и есть младший. И никто, слышишь, никто не должен проговориться ему об этом, пусть даже ненароком! Ты меня понял?
- Да понял, чего уж тут не понять.- Акам поскреб ухо.- у меня только один вопрос: а от меня-то что нужно?
- Мне нужно посетить Грозовую пещеру,- тоном, от которого старый шаман сразу почувствовал себя в чем-то виноватым, произнес вожак. – Ты же знаешь, так всегда делается.
- Ах, да! А я-то и забыл,- промямлил шаман, задумавшись. Рассказать кому - не поверят. Тэнно, следующий традициям! Проще летающую жабу вообразить. Нет, тут что-то определенно не то...
Тем временем вожак, никоим образом не дожидаясь приглашения, уже шагнул мимо него, нагнув лобастую голову. Акам вздохнул, затем решительно тряхнул головой и поплелся вслед за вожаком, отмечая то, как он уверенно находит дорогу в каменном лабиринте. Ни дать ни взять, все дни тут проводит. Теперь старому волку оставалось надеяться на то, что, по крайней мере, Тэнно не заблудится.

В небе медленно растягивались облака. Снежно-белые, как перья лебедя. Хм. Странно. С чего это меня потянуло на подобные сравнения? Чего в себе отродясь не подозревала, так это поэтического дара. Хотя действительно похоже. Если что и злит, так это то, что подобная картинка  проплывает перед глазами уже вторую неделю. Одни облака и солнце в ярко-голубом небе. И, что самое главное – ни дождичка. Ни капельки, ни мороси.  Интересно, там, на небе, тоже такая же засуха?
   Поднимаюсь со своей лежки около наполовину пересохшего ручейка и угрюмо всматриваюсь в слабую струйку воды, петляющую меж камней. Если так и пойдет, то скоро все мы тут превратимся или в жареных волков или попросту в мертвяков.  О, рифма. Скоро и этот ручей пересохнет. Такую воду уже сейчас пить нельзя. Мутная, вбирающая в себя всю встречную пыль. Тьфу. В прежние годы, если такое случалось (если верить рассказам моей мамы), мы всегда перебирались  к северу, к горам. Во-первых, там прохладнее.  Во-вторых, там воды больше. А в-третьих,  у нас новый вожак.
   Сразу скажу: дурак он полный.  Вбил в свою упрямую голову то, что мы должны оставаться здесь и вянуть от жары, иначе злые соседи придут и заберут наши земли. Кстати, то, что в соседней стае та же самая картина маслом, его абсолютно не коробит. Да и не уважает его особо никто. Так, правокачатель. Занял это место после своих родителей и думает, что все должны его слушаться. Как бы не так.  Пускай  сначала поумнеет, а потом приказы раздает. Иногда у меня создается впечатление, что этот  волчонок, носящий имя  Ворон, просто из кожи лезет, чтобы привлечь внимание. Ха. Даже я, которая старше его всего на год (Ворону три года, мне – четыре) понимаю, что таким образом он не только внимание к своей особе привлечет, но и места своего лишится. Причем в ближайшем времени.
  Слегка разминаюсь, растягивая затекшие мышцы.  Здесь явно ловить нечего. Надо или вглубь  леса залезать или к реке идти.  Сильно подозреваю, что все наши того же мнения…
Короче, я повытряхала из шубки пыль и рысцой направилась на северо-восток, проще говоря – к реке, еще проще – это недалеко. Иду и думаю: и чего это я сразу туда не направилась?  Наверное, потому, что я больше люблю одиночество. Вот и сейчас иду туда только из-за жары, а то меня вообще бы там не увидели. Как приду, так  начнется. Я склонила голову и попыталась придать морде выражение моего брата.  Он у меня до того любопытный – жуть. Если он там будет, то начнется. «Нип, ты где была? Нип, а почему тебя так долго не было? Нип,  а что ты к нам не идешь?». Ага. У меня всегда отлично получалось подражать братниному голосу, что я сейчас и делала, пользуясь тем, что никого рядом не было. И, по-моему, слегка переувлеклась.
   Из кустов вынырнул мой брательник, Бэк. Правильно говорят: кого помянешь, тот и появится. Вообще-то он младше меня на два года, но привязан ко мне до безумия, так, что порой мне серьезно надоедает. И вдобавок его дурацкий талант появляться не в нужное время не в нужном месте.
- Привет, Нип, ты где была?- выдал он, приоткрыв пасть и высунув язык. Я закатила глаза. Начинается. Вот за что я его терпеть не могу, так это за его дебильное чувство юмора. А так он нормальный. Честно. Кстати, Нип – это мое имя, хоть и сокращенно. Так-то меня зовут Нипизой, но  вся семья, словно насмехаясь, дружно зовет меня сокращением, даже не предполагая, что я его терпеть не могу. А попытки популярно  все объяснить ни к чему не привели.
- Привет, Бэк. - С ним надо разговаривать как можно короче, иначе до конца дня не отвяжешься. А о возможно услышанных им репликах лучше вообще не упоминать… - А насчет твоего вопроса, я была у ручья. - Я только сейчас заметила, что у него мокрая шубка. Так. Все ясно.
- А что так долго? -  Он явно или издевался или придурялся. Знает ведь, братишка, чем вывести меня из себя. Но я все равно его люблю.
- Хотелось. Допрос окончен?- ехидно поинтересовалась я, мотнув хвостом.
- Вполне,- авторитетно заявил Бэк, разворачиваясь в обратном направлении. – Ты идешь?- крикнул он на бегу, потом что-то зашуршало, треснуло и послышались сдавленные ругательства.  Я усмехнулась и на цыпочках проскользнула мимо. Вот так-то, Бэк. Смотри под  лапы.
  До реки я добралась минут за пять быстрым шагом. Пить хотелось неимоверно. Лес лесом, а жара по расписанию, так, кажется, говаривал мой дедушка?  Как я и полагала, там чуть ли не вповалку расположились где-то пять моих сородичей. Да и речка-то обмелела. Я демонстративно зашла в воду не доходя до них, с наслаждением ощущая прикосновения водяных струй.  Выдохнула и зашла в воду полностью, сделала несколько гребков по течению,  с отвращением чувствуя, как лапы царапают каменистое дно. Что, и Ворон тут? Я прищурилась, исподволь рассматривая находящихся здесь. Ну как же, как же.  Болтает с кем-то из старших. 
По правилам поведения, я должна была поздороваться. Но лень, ужасно лень, да и не особо охота. Ничего. Ворон от этого не умрет, да и родителям, если они не узнают, антиэтикетичность дочки  будет по барабану. Трудное слово, да? Сама придумала. Лениво разваливаюсь на мелководье. А тут все же хорошо. Если Бэк не придет, будет вообще все супер.
Увы, небо не вняло моим молитвам. Бэк появился уже через несколько минут,  рыжая шерсть всклокочена, в репьях и  листьях с веточками. Такой потешный… Я не удержалась от того, чтобы хихикнуть.  Само собой, он тут же на меня накинулся. Классный у меня брат, да?
- Во-первых, это не смешно,- обиженно-менторским тоном начал он. - Во-вторых, ты меня не подождала. В третьих…
-  Я добралась сюда без твоей помощи,- закончила я, лениво перебрав передними лапами.
- Как ты догадалась?-  вытаращил глаза жертва кустарника.
Вот, всегда так. И вечно Нип во всем виновата. Нелегка доля старшей сестры…
- Да просто. Ты же у нас предсказуемый,- беззлобно поддела я Бэка, скопировав его выражение морды, высунув язык.
Бэк принял подначку и накинулся на меня всем своим весом. Словом, мы молотили друг друга несколько минут,  подняли тучу брызг и обратили на себя внимание старших (кроме Ворона, конечно, я его вообще в расчет не беру, однако он тоже подошел). Интересно, мы помешали размышлениям о судьбе мира или  просто намочили им шерстку? Я слезла с Бэка, которого секунду назад увлеченно лупила и, опустив голову, состроила из себя раскаивающуюся невинность. Это у меня хорошо получается.
- Что это тут вы устроили?- грозно начал Ворон, расхаживая перед нами.  Парень строит из себя крутого. Я приподняла голову и нахально улыбнувшись, стрельнула в него глазками. Первородные, какое наслаждение видеть его вытянувшуюся морду…
-  Вам задали вопрос, отвечайте.  - Это уже другой голос. Вот  это действительно серьезно. Хана, копец, амба и песец, как выражается молодежь. 
Говорил темно-серый рослый волк без одного уха.  Оч-чень уважаемая личность. Единственная проблема в том, что это мой горячо любимый батя. Странно, пять минут назад его тут не было.
- Пап, мы это…  - Храбро начал Бэк, но встретившись с грозным взглядом родителя, опустил голову, предоставив разбираться во всем мне. Опять крайней окажется Нипиза…
Я храбро набрала воздуха и заговорила.
- Короче, пап, мы с Бэком слегка подрались. Он первый начал, я не при  чем.  Ай!
Это Бэк. Я хмуро поглядела на него, но потом слегка подмигнула. Ничего, братишка, я с тобой разберусь. Будешь знать, как пихаться.
- А ты, Бэк, что скажешь?
- А что Бэк? Это она все начала,- затараторил брат, нагло показывая на меня. На этот раз пинка схлопотал уже он.
- Все, хватит!- рявкнул мой отец.- Я с вами позже разберусь. С обоими. А пока или ведите себя тише, или уходите. Ясно? -  Не дождавшись ответа, он отвернулся, продолжая разговор. До меня донеслись обрывки фраз.
- Правильно, Мрак, так с ними и надо…
- Хватит, давайте о другом…
- А в чем проблемы?…
Короче, со стороны все это похоже на жужжание пчелиного роя. Бу-бу-бу-бу-бу…. Мрак, если кто не понял, это мой батя. В нескольких словах – суров, но справедлив. Даже я его побаиваюсь. Так, немножко.
Мы с Бэком переглянулись, и, не сговариваясь, тихо захихикали. За что я люблю своего брата, так это за то, что рядом с ним можно почувствовать себя волчонком. Мои одногодки все такие скучные…
- Держу пари, он через пять минут уже все забудет – дурашливо прошептал брат, наклоняясь к моему уху.
- Не могу принять, я того же мнения,- фыркнула я…
Остаток дня прошел тихо и без проблем…

Лес – тонущий в закатных лучах солнца. Пещера – мрачная и  угрюмая, неприветливо  скалящаяся каменными зубами входа. Я – насупившаяся и задумчивая, сидящая в этой пещере. Бэк -  молчаливый и съежившийся, боязливо  притулившийся в уголке. Черный силуэт охранника, стоящего на страже…
  Безрадостная картинка.  Сидеть тут и дожидаться «праведного суда» вожака-недоделка. Меня – за нападение на сородича, Бэка – за убийство. Ярость прошла, оставив после себя лишь пустоту, которую еще долго не заполнить.
В углу зашевелился Бэк.  Я даже не повернула головы. С одной стороны, было глупостью запихнуть нас в одну пещеру, но чего еще от идиота ожидать. А с другой… Мне было на него просто плевать. Буду я из-за него убийство на себя вешать. Плевать и все.
- Нип? – настороженно-опасливо спросил брат. Я не ответила. Больно надо. По-видимому, зря, потому что он это воспринял, как возможность высказаться.
- Я честно ни в чем не виноват. Я пришел, а там… -  Его голос дрогнул. - Такое…
- Да ты что,- вяло  огрызнулась я. Не хотелось даже с ним разговаривать. Тем более теперь.
- Нет, я не вру,- устало отмахнулся брат. – Больно надо. Да и все равно уже. Никому ничего не докажешь.
- Нда, Ворон не замедлит нас выкинуть,-  протянула я. – Это точно не твоих лап дело?
- Шкурой клянусь,- глаза брательника были пусты.- Найду эту сволочь и прибью, чего бы мне это не стоило.
Нда, я не ожидала таких слов от своего братца. Но он сказал это так прямо и честно…  Я почувствовала, что верю ему. По крайней мере, сейчас.
- А я тебе помогу,- мрачно пообещала я,  ударив лапой по песчаному полу.
- На выход,- лениво раздалось ото входа.
Что же, ну пойдем. Я  поднялась на лапы и прищурилась, пытаясь привыкнуть к свету. Охранник-амбал все так же лениво отошел в сторону, пропуская. Сначала меня, потом брата.
- Пошли,- грубо скомандовал он. Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Самое неприятное, что здесь наверняка соберется вся стая – от волчонка до старика. Ну, так оно и есть.
Нас протолкнули в  кружок, образованный сородичами вокруг пня, на котором обычно выступали вожаки. Я огляделась. Все мрачные, как бандиты, идущие грабить банк.  Ну-ну.
- Нипиза и Бэк, вас привели сюда, чтобы высказать вам мое решение,- протянул Ворон. Ишь ты, развыступался. Я еле удержалась от того, чтобы не зарычать. Терпеть не могу задавак, кем бы они не были. И мое внутреннее состояние на это не влияет.
- Вы оба приговариваетесь к изгнанию. Причины вам понятны. Отныне это не ваша земля и мы – не ваша родня. Вы становитесь чужаками и не имеете прав даже переступать наших границ.  -  Обычная  ритуальная фразочка, нередко использующаяся в таких случаях. Я снова почувствовала закипающую злобу. Нет, мне терять уже нечего.
- Как длинно…. Долго учил?- огрызнулась я, мотнув хвостом. Всегда его терпеть не могла.  Хоть сейчас выскажу ему все, что о нем думаю.
  Волки недовольно зашушукались. Прямо как старушки, греющие кости на солнышке. Как вы все надоели – не то слово. Я не видела брата, но ощущала его подавленность и безнадежность за своим левым плечом. Ладно, не бойся, братишка. Я тебе верю.
Ворон на мгновение смешался, что доставило мне непередаваемое удовольствие, но на удивление быстро сориентировался, снова придав морде каменное выражение.
- Уходите,- царственно протянул он. Краем глаза я уловила  какое-то движение среди сомкнутого волчьего круга. Конечно. Расступаются. И отец среди них. Такой же мрачный и торжественный, как и все. Я почувствовала, что меня словно укололи в сердце. И ты, папа? Неужели ты так легко в это поверил?
Первым шагнул вперед Бэк. Опущенные плечи, волочащийся хвост. Но прежде чем нырнуть в кусты, он неожиданно вскинул голову.
- Пусть все здесь указывает на меня, но я этого не совершал. И я найду того, кто это сделал. Это специально для тебя, Ворон. И спи поосторожнее, потому что я буду рядом.
Бэк исчез быстрее, прежде чем офонаревший вожачок успел хоть пасть раскрыть. Я ухмыльнулась, лениво продефилировала  по строю и, дойдя до конца, обернулась.
- Присоединяюсь к Бэку. Будь осторожен, вожачок.
Мне повезло, я успела смыться быстрее, чем Ворон пришел в себя. Я быстро догнала брата, сосредоточенно переступавшего, смотря под  ноги.
- Что будем делать?- в его голосе была безжизненность, но в ней проскальзывала и решимость. Хорошо. Понемногу и он, и я придем в себя. Нужно только время.
- Пока – драпать.   Нам нужно уходить как можно быстрее. Найдем спокойное место и поговорим,- отозвалась я.- А потом – будем думать, как искать эту самую сволочь. Кстати, а ты на самом деле хочешь Ворона прибить?
- Конечно, нет,- усмехнулся брат. – Это я так… Чтобы слишком не расслаблялся.
- Вот теперь узнаю Бэка,- неожиданно ухмыльнулась я. – Ладно, брат, не отчаивайся. Нас двое, а значит…
- Нам вдвойне легче,- фыркнул брат.
-То-то и оно. И хватит вешать нос. Я уверена, что маме бы это не понравилось. И чтобы найти ее убийцу, нам потребуется свежая голова, а не загруженная мрачными мыслями.
- Согласен, отозвался брат. Я с удивлением отметила, что за эти  несколько дней он словно бы стал старше. Волчонок, которого я знала, исчез, уступив место волку. Что же… Да и меня эти дни изменили.
- Ну что, пошли? 
- Куда?
- На восток, куда же еще.
- А что нам там делать?
- Не знаю. Но у меня такое чувство, что там есть ответы на некоторые наши вопросы…

Мы бежали бок о бок.   Как  и раньше, когда мы бегали вместе по лесам Восточной стаи. Только теперь мы были чужаками. Никем. Нас имел право если не убить, то прогнать любой стайный волк, если мы тут задержимся. Поэтому мы покидали родные места. С болью, со страхом, но уходили. Уходили, не зная, вернемся ли мы.
Ночь мы решили потратить на дорогу, а днем, в самую жару, где-нибудь да отлежаться. Засуха еще не кончилась, солнце калило беспощадно. В душе у меня появилось какое-то ехидство. Пускай Ворон попрыгает со всем свои гонором. Погоде на него все равно.
  К утру мы пришли к реке. Не к тому месту, где мы с Бэком обычно плескались, надоедая старшим. Река делала поворот, огибая наш лагерь, и, двигаясь на восток, мы неизбежно должны были к ней прийти. Где-то здесь, на этом участке Соснового потока находился брод. Нам пришлось потратить  на его поиски  с полчала, найдя его, мы перебрались на другой берег по живот в воде, отряхнулись, и продолжили свой путь на восток.
Почему именно восток? Не знаю. У меня было странное чувство, что мы там можем что-то найти. Нечто подобное ощущал и Бэк. Теперь мы были одни во всем мире. Одна кровь, одно дело. Одни чувства. Кроме нас не было никого. Мы стали тем, чем стали – изгнанниками. Жалели ли мы об этом? Да. Нет. Не знаем.
  Проведя под склонившейся над рекой ивой полдень, переждав жару, мы нехотя поднялись  и пошли прочь, предварительно оглянувшись назад, на места, где мы росли. Увидим ли мы их еще? Я первая нырнула в заросли, молчаливо приняв решение.  Окончательное и не подлежащее обжалованию. Но как же больно было его принимать…
Мы шли молча, слегка касаясь друг друга боками. Два волка в торжественном молчании сосен… Первым заговорил Бэк.
-  Нипиза, какие у тебя мысли? Как и что  мы будем искать?
-Нипиза?- поразилась я.- Ты меня так в жизни не называл, брат.  Насчет того, что будем делать… -  Я задумалась на ходу. Брат молча шел рядом, ожидая моего ответа.
- Не знаю.  Честно, не знаю. Но может статься, что знаешь ты.  - Я погнала от себя образ того ужасного события, и, стараясь, чтобы голос не подрагивал, продолжила: - Ты заметил что-нибудь подозрительное около… -я не справилась с голосом, и он дрогнул.- Около матери? Запахи, следы, ну хоть какие-нибудь зацепки.
Видно было, что Бэку тоже тяжело говорить об этом. Помедлив, он все же ответил:
- Почти ничего. Рана на шее.  Рваная. Будто бы кто-то вцепился ей в горло.  - Бэка затрясло, я подошла к нему поближе и положила голову на его плечо.
- Пойдем. Я зря спрашивала.
Брат с усилием мотнул головой и продолжил.
- Запах какой-то… Не стайный, какого-то одиночки. И никаких следов…
- Но почему никто из наших этого не заметил?- поразилась я.- Нет, я конечно, знаю, что они самодовольные индюки, но не настолько же!
- Именно настолько,- мрачно отозвался Бэк. – А может быть, они нашли мой запах и решили не искать убийцу, а выгнать того, кто поближе. И виновный есть, и все. А до остального никому дела нет.
- Знаешь, прости. Я тоже поначалу тебе не верила.
- Забудь. Я сам в таком состоянии был, что, казалось, способен поверить в то, что я сам же это и сделал.
- Ладно. Имея твое прощение, мне гораздо спокойней.
- А мне – имея твое доверие.
Так, разговаривая, мы незаметно пересекли границу, отделявшую земли нашей стаи от ничейных лесов…
Между деревьев поплыли сумерки. Все вокруг было чужим, незнакомым. Мы теперь двигались гораздо медленнее. Со стороны выглядит смешно. Двое, бредущие неизвестно куда и неизвестно зачем. Но нам не смешно. Скорее наоборот.
Меня мучили мысли. Того, что рассказал брат, было явно недостаточно. Мы не могли себе позволить обнюхивать всех одиночек в округе. Да это бы и не помогло.  Так что делать?
Мои размышления прервало карканье вспугнутых кем-то ворон. Мы с братом, не сговариваясь, теснее прижались друг другу. Незнакомый лес, незнакомые волки. Мало ли что.
Из кустов высунулась  волчья морда, подмигнув янтарными глазами. Потом ветки раздвинулись и показался ее обладатель. Я настороженно окинула его взглядом. Длиннолапый светло-серый волк, и, что успокаивает,  настроен явно дружелюбно.  Я слегка опустила шерсть на загривке.
Незнакомец неожиданно уселся и заявил.
- Что-то я вас раньше здесь не видел. Новенькие, да?
- А что это значит?- прищурился Бэк.
- Да так,- пожал плечами незнакомец. -  В последнее время к нам много кто захаживает. Одиночки, например. А вы на них что-то не похожи. -  Его загривок угрожающе приподнялся.-  А вы, часом, не стайные? Во обнаглели, уже сюда лезут, а?
-  Уже нет,- сухо резюмировала я, прекращая  разглагольствования одиночки.
- Изгнанники, что ли? До чего дошли, своих выгоняют.  - Незнакомец поскреб за ухом и заявил:- Ну что, давайте тогда знакомиться. Я Блейд, а вы кто?
- Нипиза. Бэк,- коротко представились мы.
Он повторил наши имена, запоминая.
- Ну что, ладно. Хоть какие-то изменения. Пошли,- фыркнул он.
- Куда?- настороженно взвился брат.
- За жизнь поговорим, новостями поделитесь. Я здесь давно сижу, гости редко заходят,- он дурашливо высунул язык, наклонив голову.
Я не удержалась от того, чтобы  не пихнуть брата и не прошептать:
- А вы споетесь. Копии…
За что и была награждена мрачным взглядом Бэка…

Через некоторое время мы тесной компанией расположились под большим дубом,  лениво перебрасываясь словами. Блейд  оказался любопытным и словоохотливым малым, подкупающим своей честностью, так что мы с Бэком, поначалу  державшие поднятыми загривки, расслабились и не заметили, как рассказали ему о всех наших злоключениях. Серый волчара внимательно нас выслушал и наклонил голову, лениво  постукивая хвостов по земле.
- Нда, ребят, в первый раз такое слышу. Не, за дело выгонять – я еще кумекаю, но вот если доказухи нет – я в ауте.
Я закатила глаза. Терпеть не могу этот дебильный жаргон молодого поколения. Не, в стае я его на каждом шагу слышу, но чтобы здесь, от какого-то одиночки…
Блейд словно почувствовал мое состояние и фыркнул:
- Я ведь тоже не всегда одиночкой был.
- За что выгнали?- ехидно поинтересовался Бэк.
-  А что до этого было?- поинтересовалась я.
Одиночка не обратил на него внимания и ответил, лениво поскребшись за ухом:
- То то, то се. Короче, я у всех в глотке сидел, вот мне пинка и дали. Лети птичкой вольною на землю беспонтовую.
- Слышь, а ты без жаргона можешь? – устало спросила я.
- А зачем?- в один голов фыркнули Блейд и Бэк. Переглянулись и снова вместе заявили:
- Прикольно же!
Да ребят, намучаюсь я с вами…. Будем перевоспитывать. Так, лучший метод: «разговор на их языке»? Попробуем…
- Слышь, ребят, я чегой-т не догоняю. Че за волк позорный на моего кореша бочку катил? Не по-пацански это – братана ни за что выгонять.
Язык сломаешь, пока все это выговоришь. А им по барабану, даже нравится.
- Слышь, Нип, повтори, а? Дай зарисую…
- Да иди ты, Бэк! И ты туда же,- свирепо добавила я, заметив ухмыляющуюся морду одиночки. Навязались на мою голову. Я демонстративно встала и отвернулась. Настоящие дамы всегда так поступают.
Они шушукались у меня за спиной минут пять. Знаете, как тяжело это выдерживать? Любопытно же…
В конце концов кто-то тронул меня за плечо и голос брата объявил:
- В общем, Нип, Блейд идет с нами. Я меланхолично кивнула,  но тут же встрепенулась
- Что-о-о?
В общем, они выслушивали мои безукоризненные доводы под скромным названием «тысяча и одна причина не брать с собой Блейда, высказываемые ему же при полном отсутствии совести у рассказчика, то есть, меня» и заявили, что они меня не слушают, а лишняя помощь («вам» в исполнении Блейда и «нам» Бэка) потребуется. Я сдалась и заявила, что, по крайней мере, будет, кого винить во всех неудачах…
   Через два часа, я, злая и голодная, как медведь, разбуженный посреди зимы, мрачно трусила между двумя волками под аккомпанемент нескончаемой болтовни Блейда. Вот  и сейчас он что-то нес про то, что сказала его троюродная бабушка одиночке, который спер у нее   оленью ногу, которую бабушка припрятала на ужин и что случилось потом. Я терпела это все уже второй час, но я не железная…
- Так, ребят, привал.  - Я резко развернулась, встав посреди дороги. – Давайте Блейд нам что-нибудь по-бырику(он так лучше поймет) приволокет закусить, а мы пока передохнем.
- А че сразу Блейд?- возмутился одиночка.
- Ну ты же с нами увязался,- парировала я. Беспроигрышный ответ на будущее.
Блейд удалился куда-то вглубь леса, возмущенно бубня себе под нос что-то насчет того, что он не дорассказал такую интересную историю о его бабушке, которая… А я плюхнулась на землю, отыскав небольшую выемку в сосновых корнях. Минутой позже рядом рухнул Бэк.
-  Спасибо,- выдал он, устало закрывая глаза. Я фыркнула…
Блейда мы ждали полчаса, вернулся он злой, мокрый (упал в ручей) и, само собой, с пустыми лапами. Так что за дело пришлось браться уже немного отдохнувшим нам с Бэком. Нам повезло больше: мы притаранили двух толстеньких зайцев, да вдобавок еще и напились из того самого ручья, в который хряпнулся наш неудачник. И вот, скажите, зачем он нам такой нужен?
Мы подъели уже примерно половину своей добычи, когда Бэк первым сдался, не вытерпев голодного взгляда одиночки, оставив ему половину от своего ужина. Видели бы, как он трескал… Аж за ушами трещало. Аккуратно догладывая последнюю кость, я с тихим ужасом поняла, что эти бездонные мешки с ногами теперь полностью висят на мне…
Чуть позже мне удалось вытащить Блейда на разговор по поводу его «соратников по свободному образу жизни». Целью было выяснить, кто из знакомых ему одиночек способен убить на стайной территории. К моему вящему огорчению, наш одиночка ничего не знал, однако доверительно сообщил  мне и навострившему под конец разговора уши Бэку, что у него есть один знакомый – «всю братву на районе знает». Ладно, придется его потерпеть. Как ни крути – без него этого одиночку не сыскать. А это значит, что впереди у меня  по крайней мере еще несколько дней мучений. Е-мае-е-е…